ЗАМЕТКИ СТИЛИСТА ШШ. СТИЛИСТ VS ПСИХОЛОГ

Именно за эти заметки Forbes назвал меня русской Керри Бредшоу. Я решила сохранить их и опубликовать в этом блоге в рубрике "Психология стиля".

Написав в слезах очередную записку о том, что делать, если я умру, и запрятав её на дно ящика с бельём, я пошла на кухню.

Двухмесячная Ми сладко спала в шезлонге под звуки вытяжки. И что мы будем делать, если эта штука не выдержит нагрузки и сломается? Вероятно, будем включать пылесос.

Я сделала чай и уселась перед ноутбуком. Надо бы написать новую статью, но нет ни сил, ни настроения.

Швы продолжали дико болеть, а встать утром с кровати казалось настоящим подвигом.

После операции прошло больше месяца, а депрессия становилась всё сильнее, кошмары мучали каждую ночь, тревога зашкаливала, гормоны бушевали, работать не представлялось возможным.

Первое, что сказала мама в тот день, приехав помочь мне, было: тебе нужно поспать пару дней и идти на работу, мы тут сами справимся, а тебе от сидения дома явно лучше не становится.

И в подтверждение её слов зазвонил телефон. ⠀⠀

– Татьяна, меня зовут Марина, мне вас рекомендовала подруга, у меня жуткие проблемы с дочкой и срочно нужна помощь стилиста!

Я сбивчиво пыталась объяснить что-то про операцию и декретный отпуск, но тут Марина начала рыдать в трубку!

Такие вещи всегда ставят меня в тупик, и пока я судорожно соображала, что же сказать, мама, сделав большие глаза, начала махать руками, что недвусмысленно означало: марш из дома, пора! ⠀⠀

Прижатая с двух сторон, я назначила Марине встречу в офисе и ушла рыдать в спальню. Мне было себя очень жалко.

•••

Послеоперационный корсет – это то ещё удовольствие, скажу я вам. Морщась от боли, я села в машину и поехала в офис к клиентке.

Надо признать, что я никогда не была "домашним" человеком. Сколько себя помню, мне всегда нужно было под любым предлогом уйти из дома. Вплоть до реальных побегов и исчезновений.

Оборачиваясь назад, я искренне сочувствую моим родителям, которым часто было не под силу справиться с бунтующим ребенком, для которого не существовало никаких авторитетов и запретов, а когда вижу похожие проявления в моей дочери, очень волнуюсь. Но сразу вспоминаю себя и нахожу для нее те слова, которые не могли найти для меня мои родители.

Повзрослев, я осознала, что мы всегда бежим оттуда, где нам не комфортно. Так как этим местом оказался родной дом, то я бОльшую часть жизни чувствовала себя очень потерянной и оторванной. Тяжелое чувство. Источник бесконечной тревоги и одиночества. Но плюсы тоже были.

Я с огромным рвением искала свое место в этой жизни.

Возможно, наши родители не осознают конкретных причин проявления определенного поведения у своих детей, но моя мама не случайно посоветовала мне скорее выйти на работу. Ведь по её опыту, покидая дом, я всегда становилась энергичнее и сильнее.

Снег скрипел под колесами, я открыла окна, нажала на газ и почувствовала себя гораздо лучше.

Марина оказалась приятной женщиной 40 с небольшим лет. Пока она эмоционально рассказывала мне о проблемах с дочкой-подростком, меня не покидало чувство, что это какой-то сюр:

– Не хочет носить платья!

– Ненавидит рюши!

– Носит только черный!

– Она же девочка!

– Мальчики не будут её замечать!

– Останется одна!

СТОП! ⠀⠀

– Марина, расскажите мне, пожалуйста, немного о себе, всё, что сочтёте возможным.

Если коротко собрать всё, что я услышала: болезненный развод, возраст, страх одиночества.

• Это она носит чёрный. 
• Это она давно не надевала платьев.
• Это её не замечают взрослые мальчики.

Одна 15-летняя девочка в этот момент получила право спокойно носить чёрные худи с рваными джинсами, а одна 40-летняя женщина стала моим новым клиентом.